Touch - фанфик

[kat-tun-no-matsuri]

Название: Touch Автор: *** Форма работы: фанфик Персонажи: Уэда Татсуя, Каменаши Казуя, упоминаются Накамару Юичи, Танака Коки, Тагучи Джунноске Размер: миди – 4015 слов Категория: джен Рейтинг: G Жанр: ангст, повседневность Примечание: Фанфик перекликается с персонажами и сюжетом манги и аниме «Touch» о братьях-близнецах Казуе и Татсуе. Каменаши Казую действительно назвали в честь героя «Touch», который, к тому же, играл в бейсбол. Его брат Татсуя по сюжету стал боксером. Подробнее - ru.wikipedia.org/wiki/Touch (манга). Читать? Пролог Первое слово, которое произносит в своей жизни Казуя, – мяч. Первое слово для Татсуи – имя его брата. Они родились с разницей всего лишь в десять минут, но Татсуя с самого детства ощущает себя старшим и чувствует ответственность, гордость и восхищение в отношении своего младшего брата. Наверное, он вообще первый, кто начинает восхищаться Казуей Каменаши. Внешне они совершенно не похожи – что неудивительно для разнояйцевых близнецов, – но гораздо ближе, чем просто братья. К школе становится понятно, что и по характеру мальчишки очень разные, но дружные – впрочем, как и все в семье Каменаши. Помимо родителей, их четверо – четверо братьев. Отец любит повторять, что у него и должны быть только сыновья, конечно, целую бейсбольную команду он не потянет, но хоть половину–то?.. С ним не спорят, потому что мальчишки действительно не расстаются с перчатками и битами, а вся лужайка перед небольшим домиком семьи Каменаши усыпана мячами. Из близнецов Татсуе всё даётся проще. Он первым встаёт на ножки, первым начинает говорить и выбивает хоум–ран – тоже первым. В отличие от брата, который, едва сделав свой первый шаг, падает, долго коверкает слова и никак не может попасть по мячу. Но после падения Казуя пытается встать снова, упрямо повторяет за Татсуей всё, что так мучительно не получается у него самого, и тренируется, тренируется… Так, с детства, они воспитывают в себе то, что потом определит их жизнь. * - Боже мой, эти мальчишки – настоящее золото! – искренне восхищается Ямамото–сан. Он – тренер детской бейсбольной команды, и его сложно удивить, но это – настоящее потрясение, видеть настолько блестящую игру в исполнении семилетних близнецов Каменаши. Старшие, Юдзиро и Кодзи, уже три года играют в профессиональной детской лиге, но они и вполовину не так хороши, как Татсуя и Казуя. – Так вы их берёте? – на всякий случай уточняет сияющий от гордости отец, хотя ему уже и так всё понятно. Конечно, их берут! Его сыновей ждёт блестящее бейсбольное будущее – то, о чём он всегда так мечтал! Жаль, что он сам в своё время не смог играть профессионально… Татсуя воспринимает эту потрясающую новость с ноткой снисходительного самодовольства – потому что он и не сомневался! – а Казуя сначала искренне радуется, а потом прикусывает губу. Он делает так всегда, когда ему предстоит что–то серьёзное. – Да расслабься ты! – смеётся над сосредоточенной мордашкой брата Татсуя и берёт его за руку. – Лучше пошли покидаем ещё мяч. На настоящем поле это так круто! Тогда они легки и беззаботны, и преданы друг другу и своей мечте – одной на двоих. И всё для них только начинается. Глава 1 Та девочка за соседней партой Она приходит в их класс вместе с весной. Тонкая и смеющаяся, с неестественно бледной кожей и яркими коробочками-бенто. И уже на большой перемене протягивает близнецам одинаковые мячики–оригами со словами: – Я слышала, вы любите бейсбол? Меня зовут Асакура Минами, я ваша новая одноклассница. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Казуя и Татсуя смущённо переглядываются и вразнобой бормочут что–то невнятное, но девочка отчего–то не считает их реакцию глупой и только шире улыбается. На её щеках появляются очаровательные ямочки, и близнецы чувствуют, что краснеют. Так начинается их дружба. Минами–чан живёт всего лишь в трёх домах от них, и они быстро начинают ходить вместе – и в школу, и из школы. Минами немного болтушка, но с ней интересно и весело, она много где была и знает, кажется, обо всём на свете: о пирамидах и фараонах, о племенах Майя, о загадках горы Фудзи, о призраках, пришельцах… Мальчишки слушают её, приоткрыв рты и затаив дыхание, но понимают, что они привязались к Минами очень сильно, только когда та после Нового Года неделю не ходит в школу из–за простуды. Им тогда всего лишь десять, но впервые в жизни Татсуя и Казуя осознают, что это такое, когда рядом нет кого–то очень близкого. Казуя откровенно грустит и, забравшись на подоконник, подбрасывает мяч, а Татсуя, глядя на брата, почему–то злится. Ему тоже не хватает Минами–чан, но мысль, что Казуя может о ком–то так сильно скучать, тревожит его ещё сильнее. И Татсуя вовсе не уверен, что брат скучал бы вот так же, если бы рядом с Казуей вдруг не оказалось его самого. И это больно. * В двенадцать они чемпионы. Их команда становится победителем национальных соревнований, и то, что это так, – в основном заслуга близнецов. Усталые, но возбужденные, они прыгают друг на друга и на своих сокомандников, а потом те подбрасывают вверх Татсую и Казую под дружный рев трибун. Минами пробирается к ним сквозь толпу и, смеясь, надевает на их шеи цветочные гирлянды. - Поздравляю, Казу-чан, Тат-чан! Детские ласковые прозвища чуть было не заставляют мальчишек возмутиться, но Минами такая красивая в своем голубом воздушном сарафане, что возражения так и остаются у них на губах. Этой девочке уже давно позволено гораздо больше, чем остальным. * - Я хочу признаться Минами-чан! Они произносят это одновременно и потом – ошеломленно садятся на своих футонах, пялясь друг на друга. Татсуя зло бьет кулаком по постели. - Вот черт! Казуя растерянно ерошит отросшую челку. - И что теперь?.. Как теперь быть? - А мне почем знать? – огрызается Татсуя. - Может, Минами-чан сама выберет? – после паузы предлагает Казуя. – Признаемся ей оба. Так будет честно. - Нет, не будет! – тут же возражает старший брат, и это вообще тенденция последнего времени для Татсуи: все пытаться сделать по-своему, не так, как Казуя. – Минами-чан добрая, она побоится выбрать одного, чтобы не обидеть второго. Предлагаю… соревнование. Кто выиграет, тот и признается первым, а если будет отвергнут, второй тоже может попытать счастья. - Ну… хорошо, - нехотя соглашается Казуя. Ему кажется, что соревноваться в таких вопросах нельзя, ведь Минами-чан не какой-то там кубок, но… Татсуя так решительно настроен и убежден в своей правоте, что возражать – значит наверняка поссорится с братом, а этого он очень не любит. – А в чем мы будем соревноваться? - Как это в чем? В бейсболе, конечно! – удивленно вскидывает голову Татсуя. – Мы будем ловить мяч. Кто первый не поймает, тот и проиграл. Казуя медленно кивает. И в итоге именно он – тот, кто проигрывает. * Выигрыш пьянит Татсую, обволакивая ощущением собственной непобедимости. Он не слишком заморачивается с обстановкой и не репетирует речь, предпочитая всяким сложностям прямолинейность, поэтому место признания – банальный задний двор школы, куда они выходят во время большой перемены. - Ты мне нравишься, - заявляет Татсуя, глядя Минами в глаза. Внутри все поджимается от волнения, но внешне он ничем это не показывает. – Пожалуйста, давай встречаться. В итоге именно он – тот, кого отвергли. * Казуя не торопится признаваться. Ни неделю спустя, ни месяц, ни даже полгода… И спустя год - он все еще не сказал Минами о своих чувствах. Татсуя злится из-за этого, потому что ему кажется, что брат поступает так из жалости к его неудаче, а он ненавидит жалость. Но на самом деле Казуя просто растерян. Он был убежден, что Минами согласится встречаться с братом, потому что именно Татсуя – симпатичный, улыбчивый, уверенный в себе. Разве не таких ребят предпочитают девочки?.. Казуе тринадцать. И он всегда сомневается. Глава 2 Когда разбиваются мечты Беда приходит оттуда, откуда ее совсем не ждут. Просто однажды Татсуя обнаруживает, что не различает кандзи, которые сенсей пишет на доске. Он не придает этому особого значения, хотя иногда его зрение «плывет» даже во время тренировки. Пропущенные мячи Татсуя списывает на невнимательность и старательно отмахивается от вопросов брата. Потому что – пройдет. Не может не пройти, ведь он же – Каменаши?.. - Татсу, что с тобой? – не выдерживает Казуя, когда на тренировке брат пропускает семь подач из десяти – дело до сих пор невиданное. – Ты нормально себя чувствуешь? - Нормально! – поспешно отвечает Татсуя, сжимая пальцами переносицу. Ему кажется, что если так сделать, то зрение слегка улучшается. - Но… ты пропустил почти все мячи, - растерянно замечает брат. – А у нас игра послезавтра. - Ты хочешь сказать, я хреново играю?! – мигом вспыхивает Татсуя. - Нет, но… - Ну, знаешь! – Татсуя в бешенстве разворачивается и идет прочь с поля. На самом деле, он не злится на брата. Ему просто очень-очень страшно… * Последний, решающий мяч он все-таки отбивает. И потом бежит к базе, бежит изо всех сил, так, что кровь стучит в висках и мутная пелена перед глазами застилает обзор. Татсуя думает, что он сможет добежать даже на ощупь, он должен… и он добегает, прыгает, точно зная, что рукой сейчас заденет базу, но…. Рука утопает в песке. Он промахнулся. Он промахнулся на целых полметра. Татсуя так ошеломлен, что даже не понимает, что все трибуны онемели, и та звенящая тишина, что обрушилась на него, – это вовсе не плод его воображения. Впрочем, уже через секунду, комментатор сообщает о победе команды соперников и… все. Кажется, это конец. * К врачу его везет отец. Это огромный медицинский центр специально для спортсменов, и направление сюда Татсуе предоставили потому, что он играет в Лиге. Играл. Заключение офтальмологов неутешительно: у Татсуи очень сильный астигматизм. - Никаких контактных линз. Никаких операций до шестнадцати лет. Только очки и постоянное наблюдение у офтальмолога, - категорично заявляет седовласый сенсей. – Я боюсь, вам придется оставить профессиональный бейсбол. Позже можно будет подумать о других видах спорта. Дальше Татсуя не слушает. Он спрыгивает с кушетки и даже не прощаясь выходит прочь из кабинета. Вслед что-то говорит отец, но какая разница?.. Ему больше нельзя играть в бейсбол. Казуя сможет продолжать, а он – нет. Никогда. Горячие отчаянные слезы капают из глаз, пока он плетется по залитой солнцем стоянке к машине отца, а дорога домой и вовсе стирается из памяти Татсуи. * Дома, кажется, пусто. Отец поехал за мамой на рынок, а старшие братья еще не вернулись из летней школы. Татсуя поднимается на второй этаж, желая только одного: найти Казую и поплакать у него на плече. Сегодня он вовсе не старший брат, сегодня он тот, кто отчаянно нуждается… нет, не в жалости, но хотя бы в сочувствии. Створка седзи в их комнату прикрыта лишь наполовину, и оттуда доносятся голоса. Точнее, голос – Татсуя резко замирает, потому что это Минами, а он сейчас в таком виде, что… - Казу-чан, ты мне давно нравишься, - говорит девочка, и Татсуя чувствует себя так, словно на него вылили ушат ледяной воды. – А я тебе – совсем нет?.. - Ты мне тоже очень нравишься, - отвечает Казуя, и его голос звучит смущенно и радостно, но у Татсуи больше нет сил это слушать. Ни это, ни то, что последует дальше… Развернувшись, он бесшумно спускается на первый этаж и выходит из дома. Тому, кто ему сейчас так нужен, совсем не до брата. Впервые в жизни Татсуя ощущает себя преданным. * В глубине парка, куда он забредает под вечер, почти безлюдно. И это его полностью устраивает. Усевшись прямо на траву под огромным развесистым кленом, Татсуя устало откидывает голову на шершавый ствол и закрывает глаза. И открывает их, когда внезапно начинает звучать музыка. Какое-то время он пытается понять, откуда идет звук, а когда понимает, обходит дерево и видит, как в паре метров от него танцует… парень. Или мальчик, но довольно высокий, тонкий. Музыка энергичная, и мальчишка весьма хорош – то, как он двигается, то, как четко контролирует свое тело, отражая малейшие оттенки мелодии, заставляет Татсую замереть в восторге. Он стоит так довольно долго, скрытый тенью клена, пока окончательно не смеркается, и вдруг не становится тихо. - Ну вот! – сокрушается мальчик, пытаясь снова включить магнитофон. – Опять батарейки сели… Сели батарейки, но не я! Потому что я – не батарейка! – внезапно выдает он, и сам же хохочет над своей шуткой. Татсуя фыркает. Определенно, у этого мальчишки странное чувство юмора, но… что-то в нем цепляет. Заставляет улыбнуться и… …захотеть вернуться домой. * Все окна в их доме горят ярким светом, входная дверь распахнута настежь. Еще даже не подойдя к ней, Татсуя слышит срывающийся, почти истеричный голос своего близнеца. - Я должен пойти его искать, вы слышите?! Мама! Ему может быть плохо сейчас! Он же… он же совсем там один! - Стоять, я сказал! – рявкает отец. – Я пойду в полицию! А ты будешь ждать здесь, вместе… Татсуя в три прыжка оказывается на пороге. - Что происходит? – спрашивает он, но его появление производит эффект разорвавшейся бомбы. Отец с размаху отвешивает ему подзатыльник, да так, что искры из глаз сыпятся, и потом замахивается снова, но ему не дают Юдзиро и Кодзи, повиснув на нем с двух сторон. И заплаканная почему-то мама тоже встает между Татсуей и мужем, защищая сына от удара. А потом на нем повисает Казуя. Просто впечатывается с размаху в его тело, обвивает худыми руками и тычется в шею холодным мокрым лицом. - Ты пришел, ты пришел! – повторяет Казуя, как заведенный, и Татсуя чувствует, как брата всего трясет. Он не сразу понимает отчего, а когда понимает, то сжимает Казую крепко-крепко в своих объятиях. Потому что Казуя плачет. * Этой ночью они спят на одном футоне, под одним одеялом, совсем как когда были маленькими. И прежде чем уснуть, убаюканные дыханием друг друга, близнецы долго разговаривают. Точнее – шепчут друг другу то сокровенное, что не получится потом сказать днем, глядя в глаза. - Минами-чан приходила признаться мне и сказать, что она с семьей снова переезжает. Далеко, на этот раз – в Гонконг. Еще она очень просила ее не провожать. - А я больше не могу играть в бейсбол. Мои глаза не годятся для этого спорта, поэтому тебе придется продолжать одному… Молчание становится возможностью принять услышанное. Прочувствовать. - Тебе сейчас очень грустно? - Да. - И мне – тоже… В бездонной душной ночи их слова липнут к соленым от слез губам. Переплетая пальцы рук, они ищут друг в друге поддержку и утешение. Оплакивая свои первые разбитые мечты и чувства – - дети взрослеют. Глава 3 Удар, еще удар Для Казуи дни пролетают, словно вихрь. Тренировки и учеба занимают все свободное время и безжалостно отбирают его у брата. Татсуя путается в своих днях, спотыкаясь о каждый, словно жалкий калека. Ему скучно в школе и невыносимо дома, и так не хватает голоса Казуи, его присутствия, улыбки, поддержки… Он эгоистично ворует у брата такие нужные тому крохи сна, расспрашивая и рассказывая, пока тот не вырубается посреди разговора и не реагирует больше ни на оклик, ни на робкие тычки в плечо, когда Татсуя пытается его разбудить. Ему стыдно так себя вести, но разрастающаяся внутри пустота отращивает шипы злобы, и Татсуя чувствует, как скоро перестанет быть хорошим. Он кое-как делает уроки в одиночестве, помогает матери по дому, а потом просто бесцельно шатается по улицам. Пару раз Татсуя забредает в парк, но днем там почти безлюдно и нет того танцующего мальчишки, глядя на которого ему становилось спокойнее… Все меняется однажды, когда начинается дождь. Татсуя лениво бредет по тротуару, загребая пыль на брусчатке носками кроссовок и не обращая внимания на тяжелые серые капли, падающие с неба. Внезапный женский визг и топот несущихся ног заставляют его оглянуться – просто потому что любопытно. Он видит бегущего парня в кепке с красной дамской сумкой в руках и еще какого-то пацана, несущегося за ним на приличном расстоянии. Татсуя вовсе не герой, но ему так скучно… Подножка – и вор теряет ненадолго равновесие. Резкий удар по голени, следом – кулаком в ребра. Парень рычит, но адреналин не дает ему упасть, хотя Татсуя бьет в полную силу. Он отвечает ударом в лицо, и боль от этого такая сильная, и рот наполняется кровью из прокушенной губы, и бешенство вскипает в Татсуе почти мгновенно. Удары следуют теперь один за другим, они падают, сцепившись, и он бьет, бьет – всюду, куда может дотянуться, до тех пор, пока его не оттаскивают от горе-воришки. - Фига, ты кулаками махать, - слышит Татсуя восторженный смешок. – Но лучше пошли отсюда, сумку она и сама поднимет… Он не сопротивляется. Идти или стоять – ему совершенно нет никакой разницы, зато после всего этого Татсуя почти чувствует себя живым. Впервые за долгое время. Парень, который представляется как Коки, приводит его в боксерский клуб. Хотя «клуб» звучит слишком громко для подвального помещения, в котором есть только один обшарпанный зал, маленькая душевая, да туалет, в котором Татсуя приводит себя в порядок. - Ты классно дерешься! – широко улыбается Коки, когда он выходит, с любопытством осматривая то немногое, что есть в зале: ринг, канат, несколько тренажеров, боксерские груши и сваленные в углу скакалки. - Ты спортсмен? – продолжает допытываться Коки. Татсуя морщится, но кивает. - Бывший. - Ясно, - Коки даже не думает расспрашивать дальше. – Если хочешь, приходи к нам. Тренер будет не против. * Он забывает о клубе, когда приходит домой. Ему сообщают, что теперь Казуя будет приезжать только на выходные, тренировки требуют, чтобы он жил в спортивном общежитии и учился в школе, с которой у Лиги договор. Уроки там не мешают постоянным тренировкам. Татсуя чувствует себя окончательно брошенным, но отчаяться не успевает, потому что на место Казуи в его класс приходит новенький. Накамару Юичи – смешной долговязый парень с длинным носом становится его первым в жизни лучшим другом. * Казуя чувствует себя ужасно. В тех крошечных перерывах, которые у него есть, он думает только о Татсуе и о том, как ему его недостает. Связанный с ним всю свою жизнь, даже еще до рождения, теперь он чувствует себя рыбой, выброшенной на лед. Казуе не хватает буквально всего: смеющихся темных глаз, широкой уверенной усмешки, шершавой ладони, которую он привык сжимать перед сном. Ему кажется, что бейсбол не стоит этого, не стоит разлуки с братом, и эта мечта, которая все время была одной на двоих, теперь выглядит нелепо и жалко – словно золотая монетка, на поверку оказавшаяся всего лишь куском блестящего металла. Он рвется звонить домой каждый вечер, выпрашивая у тренера свой мобильник. Тот хмурится, не желая, чтобы домашние заботы отвлекали самого перспективного члена команды, но Казуя смотрит с такой мольбой, что сердце мужчины каждый раз не выдерживает. Голос Татсуи в трубке – как глоток воздуха. Казуя сразу начинает улыбаться и говорит, говорит… выплескивая на брата все, что накопилось в нем за день. Татсуя слушает, изредка вставляя какие-то реплики в оживленный монолог, и почти ничего не рассказывает взамен, потому что время, отведенное на разговор, кончается очень быстро, а новостей у Казуи гораздо больше, чем у него самого. Но каждый раз, когда приходится прощаться, Казуя разочарованно вздыхает и расстраивается – потому что он опять не сказал главного: как скучает… Как ему плохо без брата. Обещая в следующий раз обязательно исправиться, он просто лжет самому себе. Это всегда сложно – сказать, что любишь. * Первые выходные Казуя пропускает. Впрочем, и следующие – тоже. Поэтому, когда он все-таки появляется на пороге собственной комнаты, ему кажется, что дома его не было уже целую вечность. Но почему-то вместо брата Казую встречает совсем другой мальчик. - Ты… кто? – настороженно спрашивает он, пока незнакомец краснеет ушами и бледнеет лицом, торопясь подняться с пола, где сидел до этого с мангой в руках. - Я… Накамару Юичи, я друг Тат-чана, ну и… - мальчишка окончательно смущается и нелепо замирает, таращась на Казую. - Ты - друг Татсуи? А почему я о тебе никогда не слышал? – Казуя хмурится. – Откуда ты вообще взялся? - Не слышал? Я не знаю почему, но мы честно друзья. И одноклассники. Он сейчас придет и сам тебе это скажет, только вот вернется из магазина… - Юичи трогает кончик своего огромного носа и нерешительно интересуется: - А ты, наверное, его брат, да? Казуя-кун?.. И это – действительно странно. Потому что, пока он там задыхался в одиночестве, у Татсуи появился друг… Казуя несколько секунд внимательно вглядывается в пока еще незнакомое лицо, а потом вдруг протягивает руку, заставляя Юичи отшатнуться от неожиданности. - Ну что ж, тогда давай знакомиться! Я – Каменаши Казуя. Будем друзьями? * Татсуя отсутствует всего полчаса. Тридцать коротких минут, до истечения которых, он уверен в том, что благодаря Юичи смог вернуться к себе самому: старшему брату, немного нахальному и порой чрезмерно самоуверенному, но все же обожающему своего Казую. И теперь он может спокойно слушать его болтовню по вечерам, говорить слова поддержки и радоваться новым достижениям, не чувствуя себя завистливым неудачником… С Юичи легко и просто дружить: делать уроки, гонять мяч по полю, потому что тот обожает футбол, таскаться в залы с игровыми автоматами и зачитываться мангой. Нет, это не что-то особенное, но – очень важное, позволяющее жить, а не существовать. И вот, торопясь вернуться к Юичи, чтобы проводить его и бежать встречать брата на автовокзал, он приходит, чтобы застать их обоих: склонившихся над томиком манги голова к голове, смеющихся и совершенно не обращающих на него внимания. Это похоже на тот случай с Минами-чан, только больнее. Но он больше не уйдет. - Привет, - говорит Татсуя и широко улыбается. – Ты уже приехал? Казуя машет рукой, соскакивает со своего места и тащит брата к ним с Юичи за стол, и тараторит, тараторит… И вроде бы все хорошо, но Татсуя совершенно четко осознает: в этой комнате не они, а Казуя с Юичи и он сам. Совершенно отдельно. И так – будет всегда. Глава 4 Дождь Внешне – ничего не меняется, а внутри – все дрожит от невыносимого напряжения. Татсуя по-прежнему отличный друг и хороший старший брат, а когда чувствует, что скоро сорвется, то просто сбегает в маленький обшарпанный боксерский клуб и дает волю эмоциям. - Эй, Уэда! – зовет его Коки и бросает бутылку с водой. Уэда – фамилия хозяина химчистки, которая находится через дорогу от дома Татсуи и первое, что приходит ему на ум, когда в клубе спрашивают полное имя. Хотя бы здесь он хочет быть не идеальным. Не Каменаши. Ему нравится это место. Нравится бокс, изнуряющие тренировки и то, что в клубе не принято лезть в душу и задавать много вопросов. Через год он выигрывает свое первое районное соревнование, но бросает кубок и грамоту в спортзале, торопясь домой: сегодня матч с Казуей впервые будут транслировать по телевидению и ему нельзя опаздывать. Татсуя действительно гордится своим братом. Иногда он думает о том, что он не смог бы принять Казую таким, какой он есть, не будь они… даже не братьями, а – близнецами. Не смирился бы с его идеальностью, даже если бы признал, – и всегда бы чувствовал эту грань между ними. Скорее всего, они бы даже дрались. В какой-нибудь другой, не этой реальности. - Уэда, давай резче! – поторапливает его Коки, и Татсуя обнаруживает себя замершим с бутылкой в руках. – Ты же торопился? - Да, да, - спохватывается Татсуя и быстро заканчивает возню с вещами. Они выходят на улицу и видят, что погода начинает портиться. - Ну что? Бегом через парк? – предлагает Коки и выжидательно дергает колечко пирсинга у себя в ухе. - Давай! – кивает Татсуя, и они разом срываются с места. Шестнадцать – время для высоких скоростей и сложных решений. * Когда они уже в парке, перед мостом, Татсуя даже не слышит – улавливает краем уха энергичную мелодию. Ритм. Движение. Не может быть! Он столько раз приходил в этот парк в надежде снова увидеть того высокого смешного мальчишку с солнечной улыбкой, но ни разу так и не преуспел в этом. И вот именно сегодня, когда ему нужно спешить!.. Против воли Татсуя останавливается. Да, это совершенно точно тот паренек. Кажется, он еще подрос, но улыбка – такая же яркая, какой он ее тогда запомнил. И танец – столь же прекрасный… - Уэда, задолбал! Ты опять, что ли, завис? – Коки дергает его за рукав, но Татсуя отмахивается. - Иди один! - А… ну окей, - Коки обиженно фыркает и спешит дальше, а на землю падают первые дождевые капли. Татсуя просто смотрит, а парень – просто танцует, и каждый из них увлечен танцем, а не друг другом. Это великолепно… настолько, что заставляет забыть обо всем, кроме движений гибкого тела. И только когда дождь внезапно обрушивается сплошной стеной, они оба приходят в себя. Татсуя вздрагивает и трясет головой, как большая собака, чтобы избавится от влаги, но это совершенно бесполезно: он уже все равно насквозь мокрый. - Ва-а-а, мой магнитофон! – вскрикивает парень и, хватая прибор в руки, начинает судорожно озираться в поисках хоть какого-то укрытия. Но поблизости нет совершенно ничего, только деревья и лавочки. - Быстро, под мост, - ни с того ни с сего командует Татсуя и, схватив парня за руку, тянет того к небольшой скользкой лестнице, ведущей вниз. Здесь сухо, прохладно и немного пахнет пылью. Теперь можно перевести дух. Татсуя смотрит на дождь и отстраненно думает, что теперь уже безнадежно опоздал на матч… Казуя обидится. - Как тебя зовут? – спрашивает Татсуя, не оборачиваясь. - Тагучи Джунноске, - слышит он спокойный голос в ответ и все-таки смотрит на своего собеседника. Парнишка широко и открыто улыбается. – Но можно просто Джунно. И Татсуя вдруг ловит себя на том, что улыбается в ответ. Впервые за очень долгое время – совершенно искренне. * Казуя почти все знает и о многом – догадывается. А о чем-то ему говорит Юичи, например, о маленьком боксерском клубе, где Татсую называют совсем другим именем. Но они оба не спешат признаваться в своей осведомленности, не желая пересекать невидимую черту, которую провел между ними их друг и брат. Юичи – потому что считает, что каждый имеет право на личную жизнь, интересы и знакомства. Казуя – потому что Татсуя – самое важное, что у него есть. И он ни за что его не потеряет. * Первое слово, которое произносит в своей жизни Казуя, – мяч. Первое слово для Татсуи – имя его брата. Но истинная любовь не нуждается в именах и признаниях.