В голосе проявляются «индивидуальность», «стиль», «чувства». Именно поэтому, когда мой голос может быть услышан, я хочу быть честным...
| | Это рисунок, оставленный за сценой! Во время спектакля рисунок с солнцем так и не появляется, поэтому сотрудники подали мне идею «нарисуй его с воспоминаниями о последнем выступлении!» (*смеется*) Мне довелось поработать с поистине замечательными людьми, этим летом я действительно жил полной жизнью. |
Сегодня заключительный спектакль Aoi shushi wa taiyo no naka ni aru [1]. У меня пока нет ни чувства свершения, ни даже реального ощущения, что все закончилось. Сейчас я все еще наслаждаюсь по-прежнему длящимся состоянием «Ах, это было хорошее время!»
Это моя первая работа с Нинагавой-саном. Честно сказать, пока шел спектакль, были ночи, когда я не мог заснуть от нервного напряжения. И тем не менее каждый день приносил мне истинное удовольствие. Очень важным является то, что спектакли Нинагавы-сана – это опыт, разделенный со всеми. Все – без единого исключения – ежедневно встречаются на репетициях. Даже актеры, которые в этот день не заняты, приходят и смотрят на работу остальных. И от этого еще сильнее вырастает ощущение единства и связи.
Другая чарующая особенность спектаклей – это, мне кажется, «голос». Необходимость произносить все вживую и эмоциональный отклик зала, слышащего мой живой голос, - это чрезвычайно важно. В период спектаклей я очень заботился о состоянии своего голоса. По утрам пил смузи из комацуны [2] и фруктов, а по вечерам ел сашими из конины – каждый день. Вы это знали? Сашими из конины полезно для горла. Я также придумал множество правил для своей повседневной жизни, чтобы выходить на сцену в одинаковом состоянии духа, потому что играть спектакли – значит ежедневно в одном и том же месте примерно в одно и то же время произносить одни и те же реплики. Я вовсе не стоик, я просто трусишка. Маленькие правила служат своего рода переключателем, дающим мне мужество.
Но даже при всей тщательности и сознательном подходе, звучание голоса меняется в зависимости от температуры на улице и в кондиционированном помещении в конкретный день, и настроение зала влияет на неустойчивость и смену моих эмоций. Я еще раз ощутил, что спектакль – живое, сиюминутное событие. И кроме того, правила сценической экспрессии – это что-то совсем особое. В спектакле много песенных фрагментов, но Нинагава-сан приказал мне отказаться от сценической манеры исполнения. Он заявил: «На этот раз мне не нужны комментарии типа “Каменаши хорошо поет”». Мне было сказано: «Надорви свою глотку». Когда голос идет от диафрагмы - как при пении, так и при произнесении реплик, нагрузка на горло снижается, но это как раз театральная манера, и она бы не соответствовала герою, плюс - не нравится Нинагаве-сану. Поэтому во время спектаклей я говорил и пел на уровне горла, как при обычном разговоре, и день ото дня срывал свой голос. Но в то же время при пении необходимо было сохранять правильную тональность, поэтому сорвать голос совсем - тоже было бы ошибкой. Существовало немало (таких) требований, и это оказалось непросто, но то, что я смог освоить новую форму экспрессии, а также поучиться напрямую у Нинагавы-сана и Мацутои-сана, – настоящая роскошь, и я очень рад этому.
Если бы я был фанатом Каменаши, я бы не хотел слышать только «допустимые» речи.
В ситуациях, когда мой собственный голос как человека «Каменаши Казуи» может быть услышан - будь то в личной жизни или в ходе работы, я хочу быть честным. Поскольку я занимаюсь этой деятельностью, то, очевидно, не могу высказывать свое истинное мнение перед абсолютно любым человеком или представителем прессы, и, наверное, есть вещи, которые я не должен говорить вовсе. И все же я не хочу становиться лицемером. Например, когда я перед камерой, я беседую о том, о чем требуется в данный момент, но не хочу затыкаться и молчать, когда речь заходит о важном. Именно по этой причине, когда мне задали вопрос перед камерой сразу после того, как один из участников покинул группу, я высказался в соответствии со своим личным пониманием. Если бы я являлся фанатом Каменаши, я бы не хотел, чтобы он был человеком, который в подобной ситуации что-то замалчивает. Когда ты честен, в итоге всегда что-то теряешь. Делаешь три шага вперед и два назад, но на один шаг ты все-таки продвигаешься. Я «Каме»-наши, так что, наверное, это нормально? [3] (*смеется*)
Сейчас я пишу письма. Участникам спектакля. На самом деле, мне нравится писать письма. Я думаю о том, что хочу послать им свой голос, чувства, преобразовавшиеся в буквы на бумаге. Письма определенно лучше, чем имейлы. Я не очень хорошо владею кандзи, поэтому приходится смотреть их в словаре и сначала писать черновик, но, борясь со словами, я чувствую благодарность к своему адресату и ощущение «да, спектакль закончился». Я и сам очень чувствителен к словам и именно поэтому радуюсь, когда получаю письма, так что при помощи писем мне хотелось бы донести тот свой голос, который не может произнести это вслух.
Сейчас я пишу письма участникам спектакля. Я хочу донести до них голос, идущий из глубины моего сердца, и выразить мою благодарность в словах.
Постоянная точка наблюдения за Каме
После спектакля Каменаши-кун сел на самолет из Осаки и прибыл прямо на съемочную площадку Kame Camera. «На самом деле, я повредил ребро. Неожиданно оно даже немного болит!» Но он произнес это со смехом, и его лицо выражало удовольствие от свершения. «Впервые я возглавил труппу в стороннем [4] спектакле, поэтому сначала было ощущение как будто «чужого» пространства/места, но Мусака-сан и остальные называли меня «Лидер!» и следовали за мной во вполне каменашевском настрое и темпе, так что я был счастлив. Если я встречусь с ними снова, наверное, это уже будет ощущаться как «дом».
Прим. пер.:
1. Последний спектакль Aoi shushi wa taiyo no naka ni aru в Осаке 13.09.2015.
2. Комацуна - японская шпинатная горчица.
3. Он намекает на «черепаху» в своей фамилии.
4. Имеется в виду «не в одном из спектаклей джоннисов».
|