 Название: Ошибки воспитания
Автор: ***
Форма работы: фанфик
Пейринг / Персонажи: KAT-TUN
Размер: мини – 1593 слова
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Примечание: Вечером 28 ноября очевидцы действительно видели Тагучи и Уэду вместе. Уэда говорил по телефону и, по его словам, они собирались на встречу с Накамару и Каменаши. 29 ноября Тагучи исполнилось тридцать лет. |
Читать?
К четырем часам утра пять бутылок вина окончательно и бесповоротно пусты. Каме вытаскивает бокал из пальцев спящего Джунно, потому что тот грозит вот-вот упасть прямиком на белобрысую голову Уэды. Он уснул уже давно, преданным псом свернувшись возле бедра Джунно, и, кажется, не проснется даже от ядерного взрыва – разумеется, если последний не потревожит его ненаглядного. Каме укрывает обоих пледами и идет из зоны гостиной в зону кухни, где Накамару пытается протрезветь, глотая очередную порцию эспрессо. Через полчаса за ним должен заехать менеджер и отвезти на съемки «Шуичи». Каме морщится и достает из холодильника кувшинчик со сливками и почти нетронутый именинный торт, которому сегодня все предпочли алкоголь. Кусок с шоколадом и клубникой ложится на тарелку и вместе со сливками ставится перед Накамару.
- Ешь. И добавь в кофе, - тихо просит Каме и тоже наливает себе эспрессо. Маленькая фарфоровая чашка слегка дрожит у него в руках, и это странно, потому что голова ясная. Он совсем не пьян.
Мару послушно наливает сливки и вяло ковыряется вилкой в торте.
- Ешь, - повторяет Каме. – Иначе не сможешь работать.
- Кого это вообще волнует?.. – шепот Мару едва различим, но за столько лет они научились читать слова по губам. Все научились, даже совершенно не понимающий намеков и двойного смысла Уэда.
Семнадцать лет, ха?.. Большая половина жизни. Всё, чем они хотели стать, к чему стремились и чем так и не стали. Беспросветно серая реальность. И правда, кого это волнует?..
- Где мы ошиблись? – спрашивает Накамару раз, наверное, в двести тридцатый. Или четыреста восемнадцатый. – Почему мы опять ошиблись?!
Небольшая светло-коричневая пенка пузырьков на поверхности кофе расплывается в рожицу.
- Мы не ошиблись, - это двести тридцатый ответ Каме. Или четыреста восемнадцатый. – Мы не ошиблись, просто каждый раз были слишком самоуверенны.
- Но почему, Каме?! Черт возьми, почему это опять должны быть мы?!
Каме молчит. Рожица на поверхности кофе превращается в грустный смайлик.
Кофе выпит, посуда перемыта, мусор выброшен, а Накамару благополучно отбыл на съемки. И даже уже успел написать горестное сообщение о том, что сегодня весь стафф «Шуичи» выражает ему сочувствие.
«Не вздумай опять рыдать!» - предупреждает Каме в ответном сообщении, но депрессивный лайновский заяц, присланный следом, – более чем красноречивый намек, что с предупреждениями он опоздал. Смотреть сегодня «Шуичи» точно не стоит.
Каме собирается немного поспать как раз в тот момент, когда в гостиной раздается глухой стук и сразу же – сдавленный стон и возня. «Ну вот, дети проснулись», - на полном серьезе думает Каме и идет на шум.
За семнадцать лет они примерили на себя десятки ролей: от непоседливых приятелей до озлобленных волчат, от пылких влюбленных до подчеркнуто равнодушных коллег, от братьев и неразлучных накама до полусумасшедшей семейки с мамочкой, папой и парой обалдуев… Впрочем, насчет Уэды Каме всегда любил поворчать, что он подкидыш, но тот лишь ехидно скалился в ответ, всем своим видом показывая, где именно он видал кровное родство с Каменаши.
Но даже сейчас Каме признал бы Тагучи «своим» не задумываясь. Они любили его, как любят слишком активное, но всегда жизнелюбивое дитя, которое растет как трава в поле, никому не причиняя проблем и не требуя большого внимания. Сплошная радость для родителей, постоянный источник солнечной любви и спокойствия… Каме ненавидит себя за то, что отмахнулся, когда Тагучи в первый раз робко заявил о своем желании – слишком невероятным, невозможным, несвойственным для него оно казалось. И – потом отмахнулся снова. И не только Каме - и Накамару, и Уэда, все вместе и по-отдельности, на разные лады, но они реагировали совершенно одинаково.
«Не говори ерунды, Тагучи!»
«Ты опять о своем?!»
«Что за нелепая причина? Из-за этого не уходят, прекрати!»
Первым притих Уэда. Это должно было насторожить больше всего,но Каме пропустил момент этого тревожного затишья, потому что он очень быстро сменился раздражительностью. Причем раздражительностью настолько сильной, что на какое-то время они почти вернулись к периоду озлобленных волчат, которые того и гляди вцепятся друг другу в глотки. За постоянными стычками, которые сменялись напряженным порыкиванием, Каме окончательно забил на тихий настойчивый голос Тагучи, которым тот продолжал повторять то, что они по-прежнему не желали слушать…
- Уэпи… - невнятный, чуть хриплый спросонья оклик, заставляет Каме вздрогнуть и прийти в себя. Тагучи во сне завалился на бок – прямиком на столешницу чайного столика, – но алкоголь все еще не выветрился, и поэтому именинник, покачиваясь из стороны в сторону, трет кулаками глаза и, видимо, пытается тщетно сообразить, что же все-таки случилось. Боли он явно не чувствует.
- Ударился? – заботливо спрашивает Каме, подходя ближе и запуская ладонь в темные взъерошенные пряди своего «чада». На виске справа немедленно нащупывается шишка, заставляющая Тагучи болезненно зашипеть, а Уэду – моментально подпрыгнуть. Странно еще, что он не проснулся от самого удара.
Но Тагучи уже опять засыпает, блаженно прислонившись к бедру Каме и позволяя его пальцам ласково хозяйничать у себя в волосах. Уэда смотрит на эту картину с хмурым неодобрением, но Каме не обращает на него ровно никакого внимания. Подобное происходит крайне редко – Уэда точно переживет, потому что сам имеет гораздо больше… хотя и вполовину меньше того, о чем мечтает. А может, и нет. Каме старается не думать об отношениях между этими двумя. К уходу Тагучи это совершенно никак не относится.
Тяжесть спящего тела усиливается, кажется, Тагучи уснул окончательно, и Каме, осторожно придерживая за плечи, укладывает его на пол, головой на мягкую кроличью подушку, которую стащил с дивана Уэда. Тагучи улыбается во сне и бормочет что-то благодарное. И весь его безмятежный вид с трогательно раскрасневшимися щеками заставляет сердце Каме болезненно сжиматься, а глаза – подозрительно пощипывать. Наверное, дурной пример Накамару заразителен…
Уэда возится с пледами, укрывая Тагучи сразу двумя, и встает. Это заставляет Каме отвлечься.
- Ложись на диван, - предлагает он, точно зная, что на комнату для гостей «подкидыш» не согласится. – Я принесу тебе одеяло.
Но Уэда отрицательно машет головой и смотрит в сторону кухни.
- Могу я попросить воды? – напряженно спрашивает он, используя вежливую речь. Вероятно, уже трезв и на чужой территории чувствует себя неуверенно.
Каме молча кивает, удерживаясь от комментариев по этому поводу. Произошедшее с Тагучи - достаточно веский повод перестать судить своих одногруппников по привычным шаблонам, иначе можно встретить день единственной буквой в названии. Они к этому и так уже довольно близки.
В холодильнике, помимо обычной воды, обнаруживается бутылка сока и какая-то сладкая газированная фигня, которую, кажется, притащил недавно Тамамори, да так и не выпил. А может, это был Чинен, Каме не помнит. Вроде бы Уэда как раз любит такое.
Он достает напиток и ставит перед Уэдой вместе со стаканом. Тот благодарит кивком, и Каме отвечает тем же.
- Есть хочешь? Я могу приготовить, - предлагает Каме, хотя больше всего на свете хочет спать. И проснуться в марте 2006-го, в юридическом отделе агентства, где он лично бы заставил каждого подписать контракты всего с одним условием: «Я клянусь никогда не оставлять КАТ-ТUN». Потому что, честно говоря, все остальное не имеет значения…
- Это ты попросил семпаев поговорить с Тагучи? – внезапно спрашивает Уэда, и Каме непонимающе на него смотрит. – Чему ты удивляешься? Это довольно очевидно.
Каме вздыхает.
- Только для тебя очевидно или?..
- Тагучи тоже все понял, - кивает Уэда и делает пару глотков. – Он велел не говорить тебе, что догадался. Сказал, что очень ценит то, как ты сражаешься за него…
Каме порывисто выдыхает и резко отворачивается, потому что глаза уже не просто пощипывает – взгляд расфокусируется, и по щекам течет противная влага. Чертов Накамару! Это все из-за него!..
Уэда корректно молчит, пока Каме берет себя в руки, и рассматривает обстановку в кухне, притворяясь, что ничего особенного не происходит. Его лицо достаточно бесстрастно для человека, который теряет… Теряет. Сейчас лучше остановиться на этом.
- А ты?.. Ты сказал ему о себе?
Уэда быстро кивает, словно боится, что Каме договорит до конца.
- Он знает. Давно.
- Так вы?.. – глаза Каме изумленно распахиваются. Этого он точно не предполагал.
- Без комментариев. Это было задолго до того, как он принял решение уйти, - Уэда болезненно морщится. Ну наконец-то, хотя бы какая-то эмоция. – Не вини себя. Вообще никого не вини. Мы теряем очень многое, но не самого Тагучи, поверь мне.
Уэда встает и, даже не потрудившись убрать за собой стакан, идет обратно в гостиную. Каме слегка отстраненно наблюдает за тем, как он устраивается у Тагучи под боком и совершенно бесстыдно кладет голову тому на согнутый локоть. И все, тут же засыпает – Каме может в этом даже поклясться. Иногда он видит точно такую же картину на выездных съемках: Уэда, вечно страдающий бессонницей вне дома, отключается почти моментально, если рядом оказывается Тагучи. Правда, совершенно непонятно, что делать с этим теперь, когда Тагучи… когда он…. Мысли тормозят, не желая двигаться дальше, и, чтобы прийти хоть к какому-то логическому завершению, Каме поправляет себя. После весны. Вот, так – гораздо лучше.
Он ложится в кровать, не принимая душ и не переодеваясь, поэтому потом придется перестелить постельное белье, но на это Каме наплевать. Он лежит и смотрит в потолок, по которому пляшут неясные тени от занавесок на приоткрытом окне. На улице ветрено, и скоро зима…
Но они еще не замерзнут. Не теперь, когда их личное солнце все еще рядом. Они еще попробуют его уговорить. Он сам, Каме, попробует. Встанет на колени, если нужно, будет беречь, ценить, любить – и говорить об этом. Он даже станет называть Тагучи по имени… потому что про себя он всегда зовет его только так. Джунно... В ответ на неизменно радостное «Казуя!»… Потому что дело не в группе, черт возьми! Дело в том, что он хочет быть с людьми, которые ему дороги, как можно больше! И ему не нужны компромиссы!
И если уж он считает Тагучи своим ребенком, то он исправит все ошибки своего воспитания и никогда, никогда не совершит их снова!
Каме закрывает усталые глаза и улыбается сквозь слезы. Он знает, что опять слишком самоуверен.
Но он знает также, что если у него не получится, то потом, после весны, их ждет бесконечно длинная зима… В которой больше не будет солнца.
| |
-
-
06.03.2016 в 17:13-
-
06.03.2016 в 19:19-
-
06.03.2016 в 20:10опять я плачу ...
-
-
10.03.2016 в 09:42Но они чудесные все такие... И Мару-плакса, и Уэпи, который... я даже не знаю, как назвать его чувства к Джунно, это даже как-то для меня сильнее, нежели обычное слово "любовь". И Казуя, который как всегда самый сильный и вынужден заботиться и поддерживать всех и каждого, даже если ему самому ничуть не легче...
Спасибо за этот текст, он... очень сильный
-
-
11.03.2016 в 01:56-
-
11.03.2016 в 07:56да, будем верить, что зима будет короткой и не слишком холодной...
Greenday49,
спасибо!
Midori Nozomino,
*гладит по голове* не плачь... Они сильные и мы сильные. Мы справимся! Все. Мы должны.
+Nea+,
я даже не знаю, как назвать его чувства к Джунно, это даже как-то для меня сильнее, нежели обычное слово "любовь".
и я не знаю. Но хорошо, что это вижу не только я)
И Казуя, который как всегда самый сильный и вынужден заботиться и поддерживать всех и каждого, даже если ему самому ничуть не легче... да, Казу - он такой. Люблю его за это в том числе.
Спасибо за отзыв!
jakanishi,
По живому режете, дорогой Автор.Т_Т Спасибо за такого Каме
каюсь, режу.
-
-
11.03.2016 в 16:03Мы справимся! Все. Мы должны справимся. мы сможем
-
-
21.03.2016 в 16:27-
-
21.03.2016 в 16:36cправимся конечно! Мы же хайфены!
Белый Волк 999,
пожалуйста!
-
-
23.03.2016 в 15:13-
-
24.03.2016 в 04:14Большое спасибо!
-
-
25.03.2016 в 15:27-
-
02.04.2016 в 16:27это правда было очевидно больно для всех них. И для нас... Но для них все равно больнее, потому что то, что для нас увлечение - для них все же жизнь.
Спасибо вам за отзыв!