![](http://storage8.static.itmages.ru/i/16/0325/h_1458942853_2009629_182cba46df.png) Название: Блеск Переводчик: *** Бета: *** Источник: Glint - natsukashi_yume Форма работы: перевод фанфика Пейринг: Каменаши Казуя (Каме) / Накамару Юичи, Тагучи Джунноске Размер: мини — 1108 слов Категория: слэш Рейтинг: PG Жанр: Романтика Краткое содержание: Накамару давно научился различать этот блеск у Каме в глазах. Примечание автора: вдохновлено вот этой гифкой.
|
Читать?
Это просто шутка. Просто трюк, такой же, как сальто Тагучи или привычка Коки забавляться с разобранным студийным оборудованием. Повторяющаяся тема при съемках их последних клипов – момент, когда Каме подшучивает над Накамару, почти прижимаясь к нему, пока тот делает ничего не выражающее лицо.
Сначала Накамару нервировало, когда в глазах у Каме появлялся этот хитрющий блеск. И в те короткие секунды, когда Каме придвигался так близко, что Накамару чувствовал тихое дыхание вдоль своего подбородка, по его позвоночнику пробегали мурашки. Он резко отстранялся, не зная, как реагировать, и чувствуя, что мозг готов взорваться от паники.
Но потом Накамару осознал, что их снимают и в любом случае – это всего лишь фансервис, и его губы сами собой изогнулись в улыбке, потому что, ну что сказать?.. Каме просто вел себя как Каме, в этой присущей ему дурацкой, возмутительной, кокетливой и рискованной манере.
Он снова различает этот блеск у Каме в глазах, когда тот заходит в помещение, слегка прихлопывая в ладоши от скуки. Сотрудники готовят студию к продолжению съемок, но сюда, в маленький альков, где прикорнул между дублями Тагучи, даже звуки доносятся приглушенно. Накамару быстро оглядывается по сторонам и замечает камеру, оставленную на время без присмотра, но явно что-то записывающую. Оператор мейкинга, должно быть, сейчас снимает там, где Уэда и Коки прикидываются увечными или боксируют с тенью (и друг с другом).
Каме кажется слегка разочарованным тем, как тихо, оказывается, тут, за занавесом.
- Эй, - шепчет он, посматривая в сторону Тагучи, - режиссер сказал, что нам надо еще как-то убить двадцать минут. Не хочешь сходить за кофе? Вечная игра на съемочной площадке: догадаться, что говорится по-настоящему, а что – на камеру. Судя по тому, что Каме приглушил голос и старается остаться за кадром, это сказано не для потенциальных зрителей.
- Гм-м… Я только что его пил. От переизбытка кофе меня будет колбасить, - отвечает Накамару, улыбаясь, чтобы смягчить отказ.
- Ну, Мару-у-у, - хнычет Каме достаточно тихо, как искренне надеется Накамару, чтобы камера не зафиксировала. Взгляд Каме направлен на него – глаза в глаза, а его губы, о боги, уже складываются в эту дурацкую надутую гримаску. Каме редко демонстрирует свою ребячливую сторону во время съемки, разве что именно этого от него и требуют. Еще реже – когда камеры выключены. - Мне ску-учно. Мы ведь, на самом деле, опережаем график, и сейчас нам нечего делать. А у меня даже нет с собой сценариев, которые я мог бы читать. Уэда и Коки разучивают что-то на гитаре, и мне, честно говоря, совсем не хочется к ним присоединяться, но мне так…
- Тс-с, Джунно спит, - шепчет Накамару, сдвигаясь на стуле так, чтобы можно было откинуться назад, подальше от Каме, наклоняющегося ближе.
- О, я знаю, - внезапно восклицает Каме с несколько избыточным энтузиазмом, и Накамару чувствует, как его сердце пускается вскачь. Блеск возвращается, еще ярче, чем прежде, когда Каме подходит к камере и снимает ее со штатива, а потом аккуратно удерживает одной рукой, пока, высунув кончик языка от сосредоточенности, распутывает провода.
Вот сейчас Накамару мог бы просто встать и уйти. Придумать какое-нибудь глупое оправдание про то, что ему захотелось в туалет, или еще что-нибудь. Но вместо этого он вцепляется обеими руками в край стула, и холодный металл врезается ему в ладони.
- А теперь, - говорит Каме, усаживаясь прямо напротив Накамару и направляя камеру так, чтобы та снимала его лицо, - так на чем мы там остановились в предыдущем мейкинге?
И неожиданно Каме оказывается совсем близко, вдыхает тот же воздух и распространяет свои флюиды прямо у Накамару под носом. Свободная рука Каме поднимается, чтобы мягко придержать его подбородок, и Накамару ловит себя на том, что задыхается, в голове у него ни одной мысли, а глаза следят за языком Каме, коротко мелькнувшим вдоль губ в движении столь же отрепетированном, как и бессознательном, нервном и соблазнительном. И Накамару не может угадать, какое оно на этот раз, потому что его голова отказывается работать, даже когда он пытается напомнить себе, что это просто фансервис, для мейкинга, сплошное притворство.
Потому что на этот раз они одни, никаких операторов, хихикающих по ту сторону объектива, когда Накамару хмурится и отшатывается. Он сглатывает, и его взгляд все еще обращен на губы Каме – немножко приоткрытые, немножко обиженно надутые. На то, как движется его шея, когда тот тоже сглатывает, но, черт возьми, Каме не должен нервничать. Он же профи в этом… в этой игре.
Глаза Накамару начинают косить, по мере того как Каме придвигается ближе, и он не может не думать, сколько сантиметров еще остались до того момента, когда…
И видимо, он слишком сосредоточился на своих подсчетах, потому что мягкие губы внезапно касаются его собственных, и, кажется, он совершенно перестает дышать. Накамару чувствует, как легкое нажатие постепенно ослабевает, как будто вот-вот прекратится, слышит, как Каме тихо произносит: - Мне так…
Но руки Накамару отпускают стул и тянутся, взъерошивая безупречно уложенные волосы и притягивая Каме ближе. Быстрый выдох вдоль щеки Накамару – свидетельство удивления, но оно точно не сильнее, чем тот шок, который испытывает от собственных действий сам Накамару.
И потом Каме движется, по-видимому, опускает камеру, потому что после этого Накамару чувствует обе его руки: одну - вцепившуюся ему в плечо, и другую – обернувшуюся вокруг затылка и подталкивающую вперед, пока язык Каме коротко касается его сомкнутых губ. Не собираясь сопротивляться и, по правде говоря, даже ни на секунду не задумываясь, Накамару приоткрывает рот, наслаждаясь этим жаром и мягкостью. Каме уже скорее приподнялся над стулом, чем сидит на нем – наклонив голову, он нависает над Накамару, и его руки лихорадочно и нежно ерошат тому волосы.
Накамару смиряется с тем, что его разум отправился в продолжительный отпуск, когда обнаруживает, что его собственные руки обхватили Каме за талию и притягивают его, наплевав на все возможные последствия – просто ближе, жарче, моё!
С последним дразнящим касанием языка Каме немного отстраняется, его ресницы медленно поднимаются, и это зрелище отзывается в Накамару странным тянущим чувством где-то внизу живота, похожим на жидкое пламя.
- Юичи, - произносит Каме, и его голос звучит грубовато и тепло. Накамару чувствует некоторую гордость при виде довольной улыбки на лице Каме и легкого румянца, заливающего его щеки. Каме наклоняется, прислоняясь своим лбом ко лбу Накамару и позволяя своим рукам безвольно лежать у того на плечах. – Не знал, что в тебе это есть, - поддразнивает он.
Накамару трет нос, думая про себя: «На самом деле, во мне есть намного, намного больше…» Он только не знает, как сформулировать это для Каме… «Не хочешь зайти ко мне, после того как закончатся съемки?..» – когда громкий звук прерывает его мысли.
Их головы стремительно оборачиваются, но Тагучи просто всхрапнул. И потом они смотрят друг на друга с круглыми от ужаса глазами, от осознания того, что могло случиться, и Каме поспешно сдвигается с места, где он практически сидел у Накамару на коленях.
- Позже, - вот и все, что он говорит, быстро чмокнув Накамару в губы и разворачиваясь, чтобы вынуть кассету из камеры. Он помахивает ею перед Накамару, чей взгляд перемещается синхронно с кассетой, как взгляд собаки, следящей за косточкой, и выходит, насвистывая что-то себе под нос. Это похоже на обещание.
И никто из них не замечает, как густые ресницы Тагучи окончательно смыкаются, а на губах блуждает понимающая улыбка.
| |
Спасибо большое
Спасибо за перевод
KontRayen, да, ситуация жизненная)) Можно сказать, без отрыва от производства))
tanyashii, а мы знаем о вашей любви к НаКаме, да))) Многообещающая - это да! Жалко, что автор так и не написал продолжения!
Вспомнилось мне тут примечание к сборнику цыганских сказок о том, что русские (да и другие европейские) сказки заканчиваются свадьбой с припиской "и жили они долго и счастливо", а цыганские - со свадьбы начинаются, потому что, мол, после свадьбы начинается самое интересное, причём отнюдь не "долго и счастливо", а всякие испытания для молодоженов. Ну, это к тому, что тут автор, по всей видимости, исходил из общеевропейской логики: самое сложное и интересное - начало отношений, выяснение взаимности интереса и т.п., а дальше - "долго и счастливо", так что можно и не описывать ))
заставить Накамару сделать хоть какой-то шагуже позади))