Кругом все тихо, когда Каме приоткрывает стеклянную дверь и выходит на балкон их гостиничного номера, улыбаясь при виде Уэды. И дело вовсе не в том, как тот склонился над перилами, не это (ну хорошо, не только это) заставляет Каме улыбаться. Он просто действительно рад его видеть. Каме знает, что такая реакция может показаться смешной, в конце концов, они постоянно встречаются на работе, но все это еще так ново – осознание того, что то, что он чувствовал, взаимно. И да, после пьяного спонтанного признания и последующего трезвого смущенного разговора Каме чувствует, что заслужил свое счастье.
Уэда оборачивается и медленно, лениво улыбается в ответ, когда Каме приветственно подталкивает его бедром, а потом выдувает облачко дыма и стряхивает пепел за перила. Это просто сигарета у Уэды в руках, что-то, что Каме видит почти ежедневно. Он не должен испытывать такое возбуждение, когда тот подносит ее к губам и снова затягивается. Но… губы Уэды. И руки Уэды. И эти чертовы скулы, и линия подбородка…
- Хорошо сегодня на улице, - говорит Каме, чтобы завязать разговор, хотя его сосредоточенность стремительно рассеивается от одного только взгляда.
- М-м, - соглашается Уэда, продолжая смотреть куда-то вдаль. Потом он оборачивается к Каме, улыбается и снова выдыхает дым, выкидывая свою сигарету в царящую снаружи тьму.
- Мусоришь, - Каме смотрит вниз, но ничего не видит. Разумеется, не видит, это всего лишь окурок, а с такой высоты даже люди кажутся букашками. – Он, возможно, приземлился какой-нибудь старушке в прическу, и теперь ее волосы загорелись. Ты хоть об этом подумал?
Уэда выглядит встревоженным, его глаза широко раскрываются, и он прикусывает нижнюю губу. О боже.
- Этого не могло случиться, - провозглашает он, но в словах пробивается едва слышная нотка неуверенности. Хорошо, что Каме научился неплохо различать изменения в его голосе, это абсолютно точно – что-то, чем можно гордиться. Каме смеется и неожиданно обхватывает Уэду за талию, оттаскивая от края. Уэда жалобно стонет, словно ему только что нанесли удар по гордости, но это не останавливает Каме от того, чтобы затащить его внутрь и кинуть на одну из кроватей.
Уэда несколько раз подпрыгивает на пружинящем матрасе и все еще пытается выглядеть разозленным, хотя Каме видит, что он прячет улыбку. Он сердито пялится на то, как Каме закрывает дверь и задергивает шторы, но, когда тот тоже забирается на кровать и начинает подпрыгивать, Уэда хохочет. Нет, серьезно, никто не в силах отказаться от старых добрых прыжков на кровати, и Уэда давно перестал притворяться равнодушным. Он вытягивает худую руку и позволяет Каме поднять себя на ноги, а потом они брякаются – вместе и по отдельности, перескакивая с кровати на кровать и смеша друг друга больше подходящими для батута выкрутасами и забавными рожицами.
- Смотри, - говорит Каме, подпрыгивая так высоко, что ему приходится подставить ладони, чтобы не удариться головой в потолок. А потом он перепрыгивает на соседнюю кровать, в процессе сделав в воздухе потрясающий шпагат, и приземляется прямо перед Уэдой.
- Вау, - бесстрастно комментирует Уэда, - это было возбуждающе.
Каме сегодня в ударе, или просто он слишком проникся ролью танцора в своей новой дораме, которую Уэда все никак не найдет времени посмотреть.
Каме выгибает брови и притягивает Уэду к себе, прижимаясь на уровне бедер.
- Ты не обманешь меня, Тацуя. Ты позволишь мне делать с тобой что захочу, и это будет здорово.
- Обещания, обещания, - голос у Уэды по-прежнему скучающий, но Каме снова слышит некоторое отличие, и, ну… Каме кое-что чувствует. Уэда может сколько угодно выражаться монотонно или вообще дуться, но ни одному мужчине этого не скрыть, и уж меньше всего – Уэде.
- Да, я обещаю, - серьезно говорит Каме. Он еще раз подпрыгивает, выбрасывая ноги вперед, и приземляется на спину, глядя снизу вверх на Уэду, который все еще возвышается над ним. Каме прикусывает нижнюю губу и проводит рукой по груди и животу, поглаживая себя через брюки, прежде чем потянуть за молнию и расстегнуть их. – Если, конечно, ты не захочешь сделать все, что вздумается, со мной.
Уэда опускается на колени, но ничего не говорит и не дотрагивается, просто наблюдает, пока Каме выкарабкивается из своих джинсов и трусов разом и скидывает рубашку на пол. Каме нравится, когда на него смотрит Уэда, нравится совсем иначе, чем когда он на сцене и на него смотрят все. Нет. Уэде присуща эта напряженная сосредоточенность, от которой лицо Каме заливается жаром, пульс ускоряется, а в груди что-то болит. И не имеет значения, что Каме уже занимался с Уэдой сексом раньше, его рука все равно немного дрожит, когда он обхватывает пальцами собственный член и сжимает, неотрывно глядя Уэде в глаза.
- Каме, - наконец произносит Уэда. И выглядит удивленным, как будто он совсем не собирался произносить это вслух. Каме догадывается, что он не единственный, кто все еще не в состоянии поверить, что может получить то, что так давно хотел. Но Уэда… Уэда должен получать все, о чем мечтает. Всегда. Каме раздвигает бедра и тянется свободной рукой, чтобы грубо привлечь его к себе и прижаться губами к губам. Его язык проникает в рот Уэды за время, равное одному короткому вдоху.
Во рту Уэды немного горчит - запах сигареты, все еще въевшийся в его язык, и Каме припоминает старую рекламу против курения, которую слышал еще ребенком, а может, сообщения от своих фанаток, советующих ему самому бросить: «Как будто целуешься с пепельницей». Но Каме очень сомневается, что ему пришлось бы сильно сжать пальцы вокруг своего члена, чтобы не кончить, если бы он целовался с пепельницей. Сомневается, что хотел бы большего, гораздо большего, как он всегда хочет этого с Уэдой, как бы близко они ни прижимались друг к другу и как бы страстно ни целовались.
Уэда немного отстраняется и смотрит сверху вниз на Каме, и губы у него влажные, красные и припухшие.
- Я бы позволил тебе делать со мной все, что захочешь и когда захочешь, - это вырывается одним сумбурным выдохом, и вот уже Уэда целует его снова, беспорядочно и влажно, и это так здорово, но сказанное слишком важно для Каме, чтобы просто принять как должное. Он на какое-то мгновение перестает дрочить, чтобы снова немного отстраниться, и смотрит на Уэду с легкой улыбкой. И это действительно легко. И просто, так просто. Черт, но Каме и вправду полный простак. Готовый баловать Уэду, как маленького ребенка. И с этим ничего не поделать.
- Я тоже. Ну, то есть, я имею в виду, - пальцы Каме скользят по горловине рубашки Уэды, – мне очень нравится так, как сейчас, но предпочел бы, чтобы ты сначала разделся.
Уэда практически падает, когда откатывается назад и вскакивает с кровати, но ему удается избежать значительных повреждений за то время, пока он расстегивает пуговицы на рубашке и вытаскивает ремень из брюк – быстро, в буквальном смысле со свистом. Брюки сваливаются и повисают вокруг лодыжек ровно на пять секунд, потому что потом он стремглав кидается в ванную, заставляя Каме смеяться и качать головой. Секс такая глупая, такая прекрасная вещь - обнаженное нетерпение до и обнаженное трепыхание во время. Ему всегда это нравилось – еще бы не нравилось, но с Уэдой все ощущается по-особому. Как нечто большее. Может быть, когда новизна немного спадет, Каме перестанет чувствовать именно так, но вряд ли. В конце концов, он ждал этого целую гребаную прорву времени.
Когда Уэда возвращается, бросая на кровать лубрикант и пару презервативов, Каме не может оторвать от него взгляд. Он даже не закрывает глаза, когда Уэда снова начинает его целовать, и они смешно сходятся к переносице, а пальцы путаются у того в волосах. Уэда приподнимается на коленях, и Каме кладет ладонь ему на бедро и проводит большим пальцем туда-сюда.
- Когда я сказал, что очень давно тебя хотел, я имел в виду… С какого времени, как ты думаешь? – спрашивает он.
Уэда выглядит несколько удивленным, и Каме не может его винить, но в то же время ему кажется, что тот имеет право знать. Он подносит руку Уэды к своим губам и втягивает два пальца в рот так глубоко, что чувствует, как они упираются в горло. Это напоминает ему тот раз, когда он делал Уэде минет, и то, как он удерживал ладонями беспокойные бедра и видел, как Уэда раскрывается и рассыпается на части под движениями его языка.
- Не знаю, - говорит Уэда. Его глаза прикованы к плотно сжатым губам Каме, а в голосе слышится полустон, которого не было еще минуту назад. – Я подумал, может, с нашей поездки в прошлом году? Потому что именно тогда я…
Каме мотает головой и прихватывает губами еще один палец. Он знает, что тогда Уэда впервые начал серьезно присматриваться к нему, знает это потому, что помнит первую трепещущую надежду, появившуюся после того, как они делили одну подушку и спали бок о бок в тесноте на полу пригородного дома, хотя собственно сна-то практически и не было.
- Раньше? – уже откровенно стонет Уэда, когда Каме тянет за запястье, так что подушечки пальцев скользят по его языку. – С нашего последнего тура?..
- Нет, - Каме целует кончики пальцев Уэды, а потом хохочет над его ошеломленным смущением. Это помогает рассосаться комку, тяжело свернувшемуся у него в желудке, потому что Каме не привык настолько открывать душу. – Однажды… жил-был мальчик, о котором все думали, что он странный...
Каме тянется, чтобы открыть тюбик с лубрикантом, отдает его Уэде и притягивает того к себе, прямо между расставленными бедрами. Он ждет, пока Уэда намажет пальцы, и сгибает ноги в коленях, плотно упираясь ступнями в матрас.
- …так что иногда другие смеялись над ним. Я тоже… иногда смеялся над ним, - голос Каме прерывается на последнем слове, когда Уэда вводит в него палец и двигает им, неглубоко, но достаточно, чтобы почувствовать растяжение и легкую боль внутри. – Не со зла, честно. Он был неплохим, просто воспринимал все слишком, слишком серьезно. И прическа у него была довольно странная, и многие не понимали, как он может быть лидером своей группы.
- О? – Уэда выгибает бровь и целует колено Каме, одновременно проталкивая внутрь второй палец, а потом полностью вытаскивает оба и другой рукой выдавливает лубрикант прямо на член Каме и между его ног. Часть попадает на простыню, и Каме напоминает себе, что надо будет извиниться за беспорядок, когда они будут выписываться из гостиницы. - Этот парень кажется полным неудачником.
Каме кивает и со стоном выгибается, приподнимая бедра, когда Уэда снова быстро вводит в него пальцы, глубоко, до самых костяшек.
– Многие так и думали, - хрипло выдыхает Каме. – Но это было неправдой. На него просто слишком много свалилось сразу, слишком много чужих ожиданий.
- И как ты догадался об этом?
- Он всегда выглядел скучающим и одиноким, и ему было сложно быть лидером и вести за собой группу. Такая дерьмовая ситуация… - Каме приподнимается на локтях и пожимает плечами, наблюдая, как Уэда слегка поворачивает запястье.
- И что же, ты спас его? Стал его рыцарем в сияющих доспехах? – спрашивает Уэда. Он обхватывает свободной рукой член Каме и начинает дрочить.
Дыхание Каме ускоряется, и говорить становится намного труднее.
- Не нужно… Ему не нужен был рыцарь. Но я ловкий парень и всегда готов помочь.
Уэда хмыкает и проводит большим пальцем под самой головкой члена Каме, одновременно сгибая пальцы у того внутри и заставляя Каме выгнуться дугой и крепко зажмуриться.
- Открой глаза, - командует Уэда, и Каме вздрагивает, мгновенно подчиняясь.
- Так или иначе, - через силу продолжает Каме, обрывочными фразами, каждые несколько слов прерываемыми короткими вздохами, - мы ссорились, даже дрались. И я хватал его за задницу. Каме хрипловато смеется, а Уэда еще раз хмыкает:
- Вряд ли это можно назвать спасением… как оно вообще все связано?
- Ну, - продолжает Каме, - все равно я помог ему, по крайней мере, он знал, что мои шаловливые руки не оставят его в одиночестве.
Вспомнить об этом забавно, и Уэда улыбается, уткнувшись в дрожащее колено Каме, которое только что поцеловал.
- Но потом мы помирились, после того как подрались. Я знал, что помиримся. И потом… был этот момент, когда он улыбнулся мне, и это было прекрасно. Я даже не подозревал, что у него есть другие выражения лица, и вдруг он оборачивается ко мне с этой улыбкой до самых ушей, и его глаза… Все твое лицо сияло, Уэда.
И это заставляет Уэду улыбнуться снова, сейчас, и выглядит это в точности как в воспоминаниях Каме. Что бы с тех пор ни произошло… Уэда вытаскивает пальцы и переползает выше, чтобы снова облизать губы Каме, сплестись языками, и Каме чувствует себя таким бесконечно, таким чертовски счастливым.
- Я влюбился очень давно и с тех пор так и не оправился, - говорит Каме губы в губы, и его глаза закрываются снова, потому что это уже чересчур. Но Уэда и не просит его открыть их, ни когда отодвигается назад, и Каме слышит, как рвется обертка презерватива, ни когда тихо шуршит разворачиваемый латекс, ни даже тогда, когда Уэда толкается внутрь, и на этот раз это уже его член, а не пальцы.
А Каме… он чувствует себя совершенно открытым, сплошные обнаженные чувства и нервные окончания, и даже не пытается сдерживать звуки, которые вырываются, пока Уэда его трахает. Он стонет, когда Уэда закидывает одну из его ног себе на плечо, громко матерится, когда Уэда вонзается настолько глубоко, насколько вообще возможно, и чуть не кончает только лишь оттого, что Уэда грубо и отчаянно приказывает:
- Каме. Каме, ну давай же, пожалуйста, посмотри на меня!
Глаза Каме распахиваются, и он чувствует себя полностью вознагражденным при виде лица Уэды, с приоткрытым ртом и струйками пота, стекающими со лба. Как только их взгляды встречаются, Уэда переходит в атаку, практически сгибая Каме пополам и безжалостно двигаясь, а его пальцы на бедре Каме впиваются так, что наверняка оставят синяки. Каме сам берется за свой член, потому что ему это нужно, и через каждую пару движений выстанывает имя Уэды. Уэда напрягается, изгибая его еще сильнее, почти прижимаясь своим лбом ко лбу Каме, и тому кажется, что он вот-вот переломится, но все, чего ему хочется, это давать и давать, и давать.
- Каме, блядь, спасибо… Боже, спасибо, что рассказал. Мой, ты мой! – восклицает Уэда, и Каме открывает для себя, насколько действенным может быть одно короткое слово, когда кончает – остро и бурно себе на живот и на грудь, и на Уэду, горячо пульсирующего внутри, когда Каме сжимается вокруг его члена. Такое чувство, что они полностью переплелись.
Некоторое время они оба тяжело дышат, и Каме старается удержать Уэду в себе еще немного дольше. Но потом Уэда вздыхает и осторожно откатывается, заставляя его поморщиться.
В комнате царит странное тяжелое молчание, результат того, что несказанное наконец произнесено вслух. Но они уже проходили это один раз, и тогда было страшнее. С каждым новым откровением Каме чувствует большую уверенность в себе, и, черт побери, сейчас он просто суперуверен. Он притягивает Уэду поближе, прижимается носом к ямочке в основании его шеи и глубоко вдыхает.
- Это было потрясающе, - говорит Каме. – Не знаю, как ты, но я бы сейчас не отказался от сигареты, - и Уэда хохочет так, что все его тело трясется. Каме ухмыляется и берет свою пачку с прикроватной тумбочки, предлагая Уэде присоединиться.
Уэда берет сигарету и позволяет Каме дать ему прикурить. А потом Каме снова очарованно смотрит, как Уэда медленно затягивается, перекатывается на разворошенной постели и протягивает руку поверх Каме, чтобы стряхнуть пепел.
- Спасибо, - говорит Каме, на что Уэда отвечает коротким удовлетворенным мычанием, довольный всем, что случилось и что их окружает.
- Как думаешь, бедные старушки с легковоспламеняющимися волосами в безопасности – теперь, когда я здесь, с тобой? – спрашивает Уэда, подвигаясь Каме под бок.
- Никто и никогда не может чувствовать себя в безопасности, когда ты рядом, Тацуя, - отвечает Каме, и он правда так считает. Хотя вообще-то – нет.
|
-
-
23.03.2016 в 12:31-
-
26.03.2016 в 14:16-
-
27.03.2016 в 14:08-
-
27.03.2016 в 16:07В любом случае: спасибо за перевод!
Но почему, блин, именно Каменаши чаще всего оказывается тем, кто долго-до-о-о-олго безответно любит и ждёт, когда же и на его улице перевернётся грузовик с пряниками??..-
-
01.04.2016 в 21:46tanyashii, да, мне тоже кажется, что тут все дело в том, что герои и в чувствах разобрались, и в общем то "на тебе" побывали уже (и судя по всему не раз))) И это уже так - чтобы не было между ними вообще никаких заслонов и неясностей. Последний покров в своем роде... Гм, к слову сказать, ситуация не такая уж нежизненная, на самом деле...
Гм... кстати да, это вполне себе тенденция, даже если в итоге оказывается, что любит не безответно, все равно сначала мучается и ждет... видимо, такое уж от него ощущение у авторов... тем более необходим грузовик пряников, причем срочно!-
-
02.04.2016 в 20:51-
-
02.04.2016 в 21:56