 Название: ВИП
Переводчик: ***
Бета: ***
Автор: V.I.P. - scorch66
Форма работы: перевод фанфика
Пейринг/Персонажи: Накамару Юичи / Каменаши Казуя (Каме), Уэда Тацуя, Аканиши Джин, Танака Коки, Тагучи Джунноске, Масуда Такахиса (Массу)
Размер: мини — 3034 слова
Категория: джен, слэш
Рейтинг: PG
Жанр: повседневность
Примечание: Упоминаются события передачи Shounen Club Premium от 21.01.2015.
Краткое содержание: Каме – наглый вор, а Накамару не любит делиться.
|
Читать?
1.
Это началось еще черт знает когда.
Каждый день после репетиций они с Уэдой отправлялись в свое любимое окономияки-кафе и болтали там, пока желудки не наполнялись до отказа, а губы не становились блестящими от плавленого сыра. Иногда они усаживались в уголке, подальше от любопытных глаз, и сердце Накамару колотилось от волнения, когда Уэда извлекал из своего рюкзака журналы с голыми сиськами.
Они листали их, возбужденно перешептываясь и оставляя на страницах жирные отпечатки.
Иногда Накамару приносил томики своей любимой манги и открывал на страницах с крутыми драчками, чтобы услышать восхищенное Уэдино: «О-о-о!». Дружить с Уэдой было несложно, и он оказался хорошим другом, хоть и потерял одолженный ему Накамару томик «One Piece».
У них установился свой привычный порядок. Среди сотен других джуниоров они держались вместе.
– Ты опоздал… о… привет. Привет, Каменаши.
Накамару поднял голову и обнаружил изменение в привычном порядке в виде щуплого, широко улыбающегося гостя.
Уэда проскользнул в кабинку кафе и плюхнулся рядом с ним с возбужденной улыбкой.
– Чувак, ты бы знал, что у него есть! Как тебе вообще удалось раздобыть такое?!
Каменаши ухмыльнулся, и в его сузившихся глазах вспыхнули лукавые искры.
– В наличии старших братьев есть свои преимущества.
Он вывалил из сумки журналы, и Накамару увидел, как физиономия Уэды расплывается от восхищения. А Каменаши смотрел на него с другой стороны стола с легкой, немного смущенной улыбкой, пока Уэда, взвизгивая от восторга, тыкал острым локтем Накамару в бок и шептал ему, что Каменаши – просто дар божий.
Уэда – первый, кого у него похитили.
2.
Аканиши – следующий.
Аканиши окружил себя собственным специфическим кругом друзей, да и вообще был немного балбесом, но с ним Накамару не приходилось даже стараться. Он не помнил времени, когда бы они не были друзьями. Кажется, стоило им только столкнуться, и бац –уже друзья: Аканиши ляпает какую-нибудь глупость, и Накамару легко и естественно тянется, чтобы отвесить ему подзатыльник, и беззастенчиво ржет в ответ на возмущенные вопли. И его всегда прощали, потому что Аканиши придерживался правила: что мое – то мое, и что твое – тоже мое.
И Накамару было приятно сознавать, что он принадлежит Аканиши. Входит в этот особый круг его друзей.
В свою очередь, это делало Накамару тоже особенным. Аканиши потребовалось всего лишь пару раз отпустить шуточку насчет его носа или его несуществующего парика, да начать открыто хныкать перед ним по любому поводу, и неожиданно – Накамару оказался принят повсюду (или, во всяком случае, там, где важно было быть принятым среди джуниоров). «О, ну он с Джином».
«Быть с Аканиши» представляло собой определенный статус, и прошло совсем немного времени, прежде чем появился Каменаши и полностью его узурпировал.
Телефон Аканиши звонит, и Накамару может сразу же определить, кто это, по немедленной улыбке, расплывающейся у того на пол-лица.
– Прости, это…
– Каменаши. Просто догадка.
– Да. У Казу закончилась бейсбольная тренировка… – он видит, как Аканиши виновато прикусывает губу и глаза его выражают мучительный выбор.
Накамару вздыхает.
– Вали. Я надеру тебе задницу на футбольном поле в другой раз.
Не в силах Накамару было соперничать с АкаКаме, с тем, как Каменаши легко тянул за малейшие струнки в душе Аканиши, как будто тот у него на поводке.
3.
С Коки он уже предчувствовал это явление.
Или уход, если точнее выразиться.
Коки обожал милых существ, особенно если они выглядели умирающими от голода и нуждались в его заботе. Почти каждую неделю он подбирал бродячих животных и потом делал десятки фотографий, которые отсылал Накамару в любое время дня и ночи. Со временем Накамару привык отключать свой телефон, прежде чем ложиться в кровать.
Коки внимательно и серьезно прислушивался к битбоксу Накамару, а потом подбирал слова, которые ложились на его ритм. Если Накамару решался опробовать какую-нибудь новую технику, Коки неизменно был его первым слушателем. У них сложились свой ритм и особое взаимопонимание, из-за которого сценки дуэта ТаНака зачастую оказывались несмешными ни для кого, кроме них самих.
И ни для кого, кроме Каме, который хохотал так сильно, что даже самому Накамару казалось, что, должно быть, с ним что-то не так. Да ладно, они вовсе не настолько забавны. Хотя со стороны и не скажешь, глядя на то, как Каме хлопает в ладоши и заливается смехом в этой своей манере, которую Коки точно охарактеризовал, как «кавайно-уродливую».
Каме действительно был кавайным. И Коки всегда звал его «Каме-чан».
Поэтому Накамару совсем не удивился, когда Коки заявился на их еженедельную суперсекретную творческую сходку за лестницей под ручку с Каме.
Каме застенчиво тёр шею, точно извиняясь за свое неожиданное присутствие, но чувствовалось, что он явно в восторге от возможности подсмотреть новую сценку ТаНака. Коки, с другой стороны, совсем не выглядел извиняющимся, и Накамару знал, что, наверное, должен бы возразить, но Каме свернулся на самой верхней ступеньке лестницы, обхватив колени руками, и оттого, как он смотрел на него внимательным, восхищенным взглядом, Накамару неожиданно подумал, что совсем неплохо выступать сразу перед двумя зрителями.
– Означает ли это, что я теперь ваш ВИП-гость? – поинтересовался Каме после яростных аплодисментов, устремив свой взгляд на Накамару.
Коки первым согласно кивнул в ответ и попросил Каме держать это в секрете, чтобы другие джуниоры не позавидовали. Но глаза Каме по-прежнему были обращены на Накамару, и когда тот наконец, сдаваясь, пожал плечами, Каме буквально расцвел в улыбке совершенно непропорционально этому короткому вынужденному жесту.
4.
Тагучи не принадлежал никому. Своего рода плавучий остров, не отмеченный ничьим флагом, на время позволяющий лодкам пристать к себе, прежде чем они снова отправятся бороздить морские просторы.
Накамару с удивлением обнаружил, что у них немало общего, и когда это произошло, они оба были уже взрослыми, давно дебютировали и оставили позади лестничные пролеты и прошлые ссоры, которые делали их жизнь джуниоров похожей на нескончаемую дораму.
– Я убью тебя!
Ну хорошо, не все уж прямо так изменилось.
Как раз, когда Накамару показалось, что он загнал Тагучи в угол, и он уже готов был поднять ружье, чтобы выстрелить сразу, как повернет вслед за ним… Он услышал хлопок и почувствовал, как что-то ударяется в него сзади.
– Я выиграл! – завопил Тагучи, и Накамару со стоном обернулся, чтобы увидеть, как тот вскидывает руки в победном жесте…
– Тебе просто повезло, – пробурчал Накамару, быстро проходя мимо Тагучи, чтобы снять свою амуницию и больше не слышать ни слова и не видеть его невыносимо счастливую физиономию. Каме и Уэда вели себя не лучше, но почему-то самодовольный Тагучи выводил его из себя как никто другой. Накамару нравилось думать, что это своего рода аллергия.
И естественно, единственный человек, разделяющий все его хобби, оказался тем, кого он мог выносить только в отдельные дни недели.
– Итак… Ты знаешь, что это значит, да? – прощебетал Тагучи, веселый и сияющий, после того как они приняли душ. Даже в спортивных штанах и растянутой футболке он выглядел совершенным айдолом, и какая-то часть Накамару определенно ненавидела его за это. – Ты меня угощаешь.
– Отлично. Скажи куда, и поедем на моей машине.
– А может, ты сам выберешь место? – ухмыльнулся Тагучи. – Но не сегодня. Сегодня я иду в гости к Каме.
Накамару обернулся к нему от своей сумки так резко, что это наверняка не укрылось от его собеседника.
И задумчивый наклон головы Тагучи свидетельствовал, что это и правда так.
– К Каме? Зачем? – Накамару прочистил горло и с наигранным спокойствием закинул сумку на плечо. – Я имею в виду, я не знал, что вы часто встречаетесь… что вы вообще встречаетесь.
– Я иногда прихожу к нему почитать мангу, а он готовит мне обед, – пожал плечами Тагучи, как будто их совместное времяпрепровождение было обычным делом. Как будто Тагучи мог зайти в квартиру к Каме в любое время так же легко, как выстрелить Накамару в спину. Накамару не знал, откуда взялось это ощущение предательства, но чувствовал его – тяжелое и невыносимое, давящее ему на грудь, словно мешок унылых картофелин.
– Это же такая крутая возможность! – продолжил Тагучи. – У Каме огромная коллекция.
Ощущение дежавю заставило губы Накамару скривиться в легком отвращении.
– Если это одна из твоих дурацких «усо-усо-каваусо» шуточек, клянусь, я…
– Э? Зачем мне шутить о том, что я встречаюсь с Казуей… Накамару! Эй, подожди!
Но Накамару не стал ждать, наоборот, он ускорил шаг.
Тагучи – такой предатель.
5.
Он видит их.
Отворачивается и пытается не смотреть, но он все равно их видит. Краем глаза, прямо у себя под носом.
Каме и своего теперь уже бывшего лучшего друга Массу, прижимающихся все ближе и ближе.
И это кажется почти сюрреалистичным, потому что Накамару столько раз сам находился на месте Массу, с Каме, каким-то образом вторгающимся в его личное пространство, прежде чем он успевал его остановить, и теперь Накамару задумывается, неужели они с Каме представляли собой такое же неприличное зрелище? Так же ли все замирали затаив дыхание в ожидании того, поцелуются они или нет, как сейчас с ужасом наблюдает за этим он сам?
Это его рука лежала на плече у Массу всего лишь минуту назад, а сейчас этот подлый предатель слишком близко наклоняется к лицу другого. Должно же быть какое-то правило насчет этого, правило, запрещающее флиртовать с одногруппниками своего лучшего друга.
Панический голос у него в мозгу вопит, что нужно срочно позвать Тегоши, но немного смолкает, когда момент минует и Каме с Массу опять оказываются на безопасном расстоянии друг от друга.
Выступление заканчивается, и Накамару намеренно игнорирует Массу, быстрым шагом направляясь в гримерную, где наверняка обнаружит Каме, попивающего воду из своей брендовой бутылочки. Войдя, Накамару плотно прикрывает за собой дверь.
– Так. Ты должен прекратить это делать.
Каме вытирает губы.
– Э? Но обогащенная водородом вода очень полезна. Тебе тоже надо попробовать.
Накамару хмурится.
– Я не об этом. Массу. Он мой друг. И ты это знаешь.
Каме моргает и таращится на него в ожидании. Когда Накамару отказывается продолжать, он обиженно надувается.
– Ты ведешь себя странно. Конечно, я знаю, что он твой друг, – взгляд в сторону и тихое бормотание: «Ты все время толкуешь о своих друзьях, еще бы мне не знать».
– Нормальные люди не притворяются, что целуют друзей своих друзей, – наконец выпаливает Накамару прежде, чем успевает сообразить, как глупо это, должно быть, звучит. И последующее молчание только подчеркивает эту глупость.
Каме ставит свою бутылочку и неторопливо оборачивается к нему, произнося слова под стать своим движениям – так же медленно… Накамару чувствует, как его спина инстинктивно выпрямляется.
– Хорошо… во-первых, я не притворялся, что целую его, и, во-вторых, если Масуде это так уж не по душе, то не должен ли это он прийти и пожаловаться?
Накамару припоминает, что Массу выглядел так, будто ему это очень даже по душе, и хмурится сильнее.
– Дело не в нем. Дело в… – Накамару пытается подобрать подходящее слово, но не находит ничего лучше, чем: – территории.
Каме скрещивает руки на груди, и это не предвещает ничего хорошего.
– В территории?
– Да. Ты с самого начала крал моих друзей, – наверное, существует возможность сформулировать это тактичнее, но Накамару никогда не был в этом силен. И в любом случае это не имеет значения, потому что Накамару знает, что прав, и может предъявить десятки очевидцев и километры пленки тому в доказательство.
Тем не менее он с большим трудом удерживается от того, чтобы подойти и успокаивающе похлопать Каме по руке, когда уголки губ у того ползут вниз.
– Все это время… ты думал, что я охочусь за твоими друзьями? – произносит Каме с таким выражением, точно не может в это поверить, и потом смеется этим своим «мне очень хочется послать тебя матом, но это будет невежливо» натужным смехом. – Ты такой дурак, Накамару.
Схватив свою бутылку с водой, Каме разворачивается, чтобы уйти.
Неотрывно изучая носки своих концертных ботинок, Накамару спрашивает, прежде чем тот доходит до двери:
– Тебе нравится Массу? Это то, что я должен был знать?
– Раз уж ты выбрал слово «территория»… Есть только один человек, на которого я пытался заявить права. И я не могу быть еще очевиднее, чем я есть, Юччи, – тяжелый вздох. – И кстати…
Накамару поднимает глаза, чтобы посмотреть на стоящего в дверях Каме.
– …они ведь и мои друзья тоже. Мы всегда можем делиться.
5.5
«Мы можем делиться».
Накамару таращится на скользящие по потолку спальни тени, пытаясь заставить свои мысли умолкнуть хотя бы настолько, чтобы уснуть. Он поворачивается на левый бок и десять минут спустя переворачивается на правый. Когда ничего из этого ни на йоту не приближает его к стране снов, Накамару садится и берет со столика свою PSP.
«Мы можем делиться».
Видение постепенно сближающихся Каме и Массу непрошеной вспышкой возникает в его мозгу, и неожиданно Накамару обнаруживает, что получает гораздо большее удовольствие от Metal Gear Solid, если наделяет игровых противников чертами своего лучшего друга.
Каме хочет делиться, и Массу с радостью займет его место, этот наглый маленький браконьер. Он позволит Каме играть своими руками и сидеть прижавшись на диване. Может быть, они даже отправятся вместе по магазинам и купят одинаковые часы. И конечно, будут еще много раз притворяться целующимися.
Накамару безжалостно расстреливает одного противника за другим, наблюдая, как увеличивается его счет.
У Массу нет ни единого шанса. Он не знает, с кем он связывается. Да, разумеется, он годами общался с Тегоши, но Каме – это совсем другой коленкор, тикающая бомба с часовым механизмом, которую может обезвредить только Накамару. Массу обязательно разрежет красный проводок, когда правильно было резать белый.
«Что ж, пусть попытается», – недобро думает Накамару, с блеском завершая уровень тем, что расправляется с двумя противниками разом.
Осознание настигает его, когда он ложится обратно в кровать всего за несколько часов до рассвета.
Если он так переживает из-за того, что теряет своего друга, почему он только что провел всю ночь, представляя, как убивает его?
Все оставшееся время, когда он еще мог бы поспать, Накамару пытается убедить себя не придавать словам Каме слишком большое значение.
6.
– Ты прав. Я дурак.
Накамару ожидает, что Каме окажется в гримерке один, и не рассчитывает на раздавшийся из угла ехидный смешок слишком рано явившегося Уэды.
– Мы что, опять играем в признания? Если так, то это не считается, – заявляет Уэда с широченной улыбкой. – Это слишком очевидный факт.
Улыбка Каме – лишь немного меньше, как будто он догадывается, на что намекает Накамару. Во всяком случае, он оглядывается на него слегка сконфуженно, и их взгляды тепло встречаются, прежде чем Каме снова отворачивается в сторону.
– Мне надо поговорить с Каме.
– А… Ну говори.
– Уэда… – Накамару настойчиво смотрит на него в упор, и наконец-то до Уэды доходит, и он несколько раз откашливается, прежде чем подняться со своего места.
Перед выходом он на мгновение останавливается, укоризненно глядя через плечо на них обоих.
– На всякий случай, если вы двое подеретесь, я на той стороне, которая сможет мне больше предложить. Я простой человек с простыми желаниями, и я люблю якинику.
Когда тот выходит, Накамару обнаруживает, что Каме насмешливо косится на него, будто говоря: «Мы явно где-то допустили ошибку в его воспитании». Секунду спустя насмешка сменяется неуверенностью.
– Мы ведь не собираемся драться… правда?
Накамару отчаянно трясет головой и видит, как в облегчении расслабляются плечи Каме.
– Мне кажется, что я… что я все неправильно понял.
– Ты имеешь в виду – насчет «территории»? – Каме мягко улыбается ему, и то, как подпрыгивает от этого сердце Накамару, подтверждает все, что он осознал прошлой ночью.
– Нет. Здесь я как раз все понял правильно, – Накамару нервно сглатывает. – Мне просто надо было поменять кое-какие приоритеты.
– О? – Прядки волос выпадают из хвостика Каме, когда тот наклоняет голову, и любопытный взгляд, направленный на Накамару, заставляет его руки вспотеть.
– Мне кажется… Мне кажется, что мне больше не нравится, когда кто-то пытается украсть тебя, чем наоборот.
Вот. И это вполне может считаться признанием. Неожиданным и ошеломительным, судя по тому, что Каме не издает ни звука. Когда молчание затягивается, Накамару добавляет:
– Намного больше.
И это действует. Каме распрямляется и движется к нему с нетерпением, противоречащим осторожности, отражающейся в его сведенных бровях и внимательном взгляде.
– Означает ли это… – он останавливается, чтобы облизать губы в манере, которая, как подозревает Накамару, была придумана для того, чтобы сводить его с ума. – Означает ли это, что я теперь принадлежу тебе?
«Означает ли это, что я теперь ваш ВИП-гость?»
И то, что Каме даже просто хотел бы этого, взрывает Накамару мозг. Каме, который где ползком, где наскоком немыслимым образом пробирается в сердца людей, прежде чем они сами успевают сообразить… И Накамару, который не только вручил ему ключ, но и оставил свое сердце распахнутым – входи не хочу.
Такое ощущение, как будто Каме стоит с этим его обжигающе серьезным взглядом, смущенно вытирает ноги о половик и просит, чтобы его пустили, после того, как он уже перевернул все внутри с ног на голову, перепутав все чувства, раскрыв все секреты и накарябав их прямо на стенах.
Все шиворот-навыворот. И все – правда. Накамару не понимал, как сильно он хочет Каме, пока не произнес это вслух, с завершенностью, которая наконец успокоила тревожное царапанье у него в груди.
– Ты принадлежишь мне.
Улыбка Каме слегка дрожит, а потом становится такой ослепительной, что Накамару может думать только о том, что вот это… это сияющее и прекрасное чудо… принадлежит ему. Только ему.
Руки Каме медленно скользят вдоль его рук, наслаждаясь и исследуя.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что эта тема с территорией работает в обе стороны.
Накамару мог бы сказать ему прямо сейчас, что о соперничестве не может быть и речи, нет никого, кто смог бы отнять и миллиметра из того места, что занимает Каме, но предпочитает воздержаться. Каме и так имеет над ним слишком большую власть. Его руки сейчас обхватывают Накамару за плечи, дыхание щекочет щеку, и Накамару полностью очарован.
Только когда он притягивает Каме еще ближе, он осознает, что уже успел плотно обхватить его за талию.
Глаза Каме становятся темными и таинственными.
– Я и не знал, что ты такой собственник.
– Я тоже.
От их первого непритворного поцелуя Накамару чувствует, как пальцы на его ногах поджимаются от удовольствия, глаза сами собой закрываются, а сердце выстукивает стаккато из «Мой, мой, мой!». Он отрывается, ощущая головокружение и слабость, но в то же время – новую силу, заставляющую его руки смыкаться вокруг Каме, – потому что ему позволено, потому что он может, потому что тот принадлежит ему.
– И никакого «делиться», – шепчет он, прижавшись лбом ко лбу Каме и все еще не открывая глаз.
– М-м-м, – мурлычет Каме, – я весь твой.
И Накамару не нужно разрешения, чтобы поцеловать губы, приоткрытые только для него.
| |
-
-
16.03.2016 в 03:30-
-
16.03.2016 в 04:20-
-
18.03.2016 в 03:04-
-
18.03.2016 в 20:04-
-
23.03.2016 в 13:24-
-
25.03.2016 в 15:48-
-
27.03.2016 в 01:23Угу, он так давно и тщательно незаметно подбирался (хотя, гм, на мой взгляд в случае с Коки - не так уж незаметно, но разве ж Накамару мог подумать, что все это ради/из-за него?). В общем - да, хорошо, что в итоге у них дошло до открытой конфронтации и вопросов в лоб, а то Накамару так и продолжал бы пребывать в неведении (в том числе относительно собственных чувств, ага)))
-
-
27.03.2016 в 14:05Сюжет просто находка! Каме соблазнивший
-
-
01.04.2016 в 21:50Ну не то чтобы он и соблазнил Массу, просто немножко межгруппового фансервиса, но для Накамару это слава богу оказалось последней каплей)))
-
-
03.04.2016 в 16:10И коварная последняя капля
если бы не замечательный перевод, не было бы возможности прочитать прекрасное
Спасибо)))
-
-
07.04.2016 в 19:57Спасибо вам, что читаете, это дает нам стимул переводить и дальше.